Книга Город-крепость  - Райан Гродин

ДЭЙ

Отыскать окно было сложно, даже когда я узнал, что оно здесь есть. Пришлось добрых полчаса кружить вокруг борделя, избегая струй дождевой воды, льющих из труб, и чужих взглядов, прежде чем я заметил алое пятно в узком переулке. Но если найти окно было сложно, столкнуться с тем, что ждало меня за ним, оказалось ещё сложнее.

Я не был готов к девушке.

Город Тьмы. Так жители Сенг Нгои называют это место, видя его из окон пентхаусов и высотных офисов. Чёрное пятно преступности и трущоб в их сияющем городе. Но, по-моему, его лучше было бы назвать Город Боли.

Страдания здесь повсюду. Прячутся на заводах и ткацких фабриках, где работники каждый божий день по четырнадцать часов горбатятся над станками. Пронзают ряды сидящих на игле проституток и исполосованных шрамами юнцов. Шныряют у столов, где пьяные мужики швыряются друг в друга деньгами и матерятся из-за ставок.

Обычно мне на всех наплевать, я могу отвернуться, пройти мимо.

Не в этот раз.

Не знаю даже, кого я ожидал увидеть в комнате. Да, проститутку. Но девушка за стеклом оказалась на капли не похожа на других уличных девиц Хак Нам – на проституток с налитыми кровью глазами, которые торчат в дверях борделей, пытаясь завлечь клиентов обнажёнными плечами и тяжёлыми веками. Глаза её не наливались кровью, они были полны. Полны и в то же время пусты. Когда девушка смотрела на меня, она казалась одновременно юной и взрослой.

Тоскливые, жаждущие, голодные… Её глаза. В них читалось, что решётки на окне – именно то, что они и являются. Клетка. Жажда девушки прорвалась через прутья и впилась мне в грудь когтями, и я лепетал что-то об отравлении и тухлых креветках. А ладони потели, как у влюблённого семиклашки.

Я смотрел на девушку и видел в ней себя. Призрака Дэя, отражённого в стекле, разбитого на кусочки, удерживаемого металлическими прутьями решётки. Пойманную душу, мечтающую вырваться наружу.

Помимо тоски в глазах я вижу её красоту. Понятно, почему Осаму помешался на ней. Чёрные волосы девушки заплетены в косу, перекинутую через плечо, – словно ночь на её звёздно-белой коже. Именно о такой девушке мы с братом шептались бы, поедая рисовые чипсы, пока горничная ругалась бы на нас, заставляя делать домашнее задание. Именно такую девушку я мог бы пригласить в кино и штурмовал бы игровые автоматы только потому, что ей захотелось игрушку.

Но в Хак Наме нет кино и миленьких пластиковых котят с качающимися головами. А я не собираюсь звать девушку на свидание. Я попрошу её шпионить за Братством. Отыскать то, что мне не под силу.

Голод утоляет голод.

Справится ли она? Этот вопрос я задаю себе, засовывая руки во влажные карманы и петляя по проклятым улицам Хак Нама.

Не знаю. Я затеваю огромную авантюру. Если и так дерьмовая ситуация станет ещё хуже, у меня всегда есть запасной путь в бордель. Пока Цзин готов быть посыльным. Возможно, удастся получить от девушки всю ключевую информацию и сбежать в самый последний момент. Настоящее самоубийство, даже в лучшем случае.

Мой план Б. Жаль, нет плана В.

В большинстве магазинчиков темно, лишь в некоторых горит свет – их владельцы порно трудятся. Часы на дельней стене пельменной уверяют, что сейчас без десяти четыре. Раннее утро. Если не поспешу, пропущу встречу у Старых южных ворот, где в ответ на очередной отчёт мне суровым голосом напомнят, что время уходит.

Перехожу на бег. Шнурки капюшона бьют по груди, пока я мчусь через город, лавируя среди спящих бродяг, скрюченных и закутанных в тонкие одеяла.

Старые южные ворота – самые первые и крупные ворота в Город-крепость Хак Нам. В дневное время они похожи на вход в улей, впуская и выпуская сотни людей. Почтальоны таскают сумки с конвертами. Торговцы несут связки фруктов на себе или везут их в тележках. Некоторые даже на голове удерживают коробки. Но в часы между полуночью и рассветом здесь пусто и тихо, открытый зев во внешний мир.

Мой связной уже здесь. Стоит, прислонившись к воротам, – одной ногой в Сенг Нгои, другой – в Хак Нам. Кончик сигареты ярко пылает во тьме, освещает лицо связного, будто плавильный горн. Заметив меня, он откидывает окурок на землю и тушит его ботинком.

По бокам от ворот высятся пушки. Пережиток давних дней, когда Хак Нам был настоящей крепостью, а не логовом дракона. Когда правительство ещё не бросило его гнить и разлагаться. Пушки так сильно покрыты ржавчиной, что похожи на огромные мокрые валуны. Я приближаюсь к ним и останавливаюсь. Связной тоже не подходит.

– Ты опоздал, – говорит Цэнг, когда я бочком подхожу к дальней пушке. Последний дым выкуренной сигареты вырывается у него из ноздрей.

– Я работал.

Дождь ещё капает, поливая улицы Сенг Нгои. Потоки воды прорываются сквозь Старые южные ворота, облизывая подошвы ботинок. Я натягиваю капюшон на голову.

Связной не взял с собой зонт. Он весь промок, но будто не замечает этого.

– Как прошла вылазка? Удалось что-нибудь увидеть?

– Не особо. Лонгвей держит меня на коротком поводке.

– Так значит, его ты не видел? – спрашивает Цэнг.

Я стискиваю зубы. Мне хватает давления и без этих язвительных вопросов.

– О да, конечно. Сразу после массажа ступней Лонгвей сам вручил его мне. Торжественно, на блюдечке.

– Хватит паясничать, Дэй, – рычит он. – Многое поставлено на кон. Жизни. Карьеры.

Без огонька сигареты по лицу Цэнга сложно что-то прочесть. Меня это не радует.

– Сомневаюсь, что Лонгвей позволит мне спокойно разгуливать по борделю. Если хотите знать планировку, спросите посла Осаму. Чёрт, да если нужно, вы сами спокойно можете туда сходить и снять девочку.

– Чем занимается здесь посол – не наше дело. Ты сейчас не в том положении, чтобы пятнать его честь. – Связной достаёт из кармана пальто блестящий портсигар. – Говоришь, не можешь выполнить задание?

– Нет, – быстро отвечаю я. – Я нашёл другой способ. Девушку. В борделе.

– Одну из шлюх?

Шлюха. Раньше это слово никогда меня не смущало. Но почему-то сегодня пальцы дёргаются, нервно отстукивая ругательства азбукой Морзе.

– Да. Одна из девочек Лонгвея.

Связной хмурится и зажимает зубами сигарету. Свободной рукой он достаёт зажигалку.

– Что ты ей сказал?

– Ничего. Ей известно, что мне необходима информация о Братстве, но не почему и какая именно, – отвечаю я.